Выбор
— Вижу, вижу тьму.
Эти слова прозвучали в доме номер восемь на Большой Садовой улице ровно через сто лет после того, как в соседний, десятый дом, въехал вместе со своей первой женой Михаил Булгаков.
Произнёс их человек лет тридцати в странного вида чёрной одежде, увешанный амулетами, среди которых были знаки семи известных и трёх неизвестных религиозных течений. Глаза его, обильно подведённые, были закрыты, руками он водил перед собой, словно что-то ощупывая.
— Ах, я так и знала! Любка-то сразу мне сказала, мол, порча на тебе! Она баба толковая, на картах мне расклады делает. Она-то мне вас и посоветовала, магистр Елизар. Но что делать-то?
— Анна Семёновна, — вздохнул мужчина, — врать не буду…
— Ой, говорите, как есть! — перебила его женщина лет шестидесяти с слишком ярким макияжем.
— Случай очень серьёзный. Враг конкретно за вас взялся, Анна Семёновна.
— Но вы ведь сможете мне помочь, правда?
Магистр Елизар (в миру — Серёжа) внимательно посмотрел на женщину, сидящую перед ним. Кофту, надетую на ней, он точно видел в ЦУМе. Браслет от Apple, последняя модель. “Не Патек Филиппэ, конечно”, — подумал Серёжа, прикидывая, сколько взять с клиентки.
Он назвал сумму.
— Ой, ну что вы, деньги — не проблема! Только умоляю, помогите! Сил никаких больше нет так жить!
“Дерьмо, продешевил! Старая кошёлка и в пять раз больше дала бы!” – подумал Серёжа-Елизар.
– Ритуал не из простых, предупреждаю сразу, – сказал он, нахмурившись.
Елизар раскрыл лежащую перед ним книгу в переплёте из настоящей кожи, который обошёлся ему в копеечку. На искусственно состаренной странице краснела готическая надпись Summa Stultitae. Серёжа ухмыльнулся: в самый раз. Он резко поднял голову и плюнул в лицо женщине.
– Ох! –воскликнула она от неожиданности.
– Не охайте, Анна Семёновна, так надо. Ритуал, что поделать, – сказал он, разводя руками.
«Так тебе и надо, карга старая», подумал он. Елизар поднёс руку к свече, щёлкнул пальцами, и язычок пламени осветил мрачную комнату. Боковым зрением он наблюдал за реакцией клиентки – та раскрыла рот и поднесла руки к груди. Такой простой фокус – но всегда производит нужное впечатление. Прочистив горло, он начал читать текст на латыни – а ещё говорят, что университетские знания к реальной работе отношения не имеют! – не особо, впрочем, вникая в написанное.
Кончив, он резко ударил кулаком по столу. Пламя свечи дрогнуло вместе с Анной Семёновной и погасло. Елизар пристально смотрел на клиентку и молчал – фантазии надо дать время, чтобы дозреть.
– Ээ, – едва успела она сказать, как Елизар поднёс палец ко рту. Подождав с полминуты он сказал:
– Вот теперь всё.
– Ох, магистр Елизар, спасибо, спасибо вам огромное! Я прямо-таки чувствую, как она спала, порча эта окаянная! И что бы я без вас делала? Позвольте, я… – сказала Анна Семёновна, залезая в сумку.
– Это к Лидочке. Я к деньгам не прикасаюсь. Сами понимаете – энергетика.
– Ах, энергетика, ну конечно, – закивала старушка.
Раздался глухой стук. Серёжа вместе с Анной Семёновной одновременно, словно парные пловчихи, повернулись к окну, затянутому чёрной портьерой. После Елизар выразительно посмотрел на клиентку, которая выглядела так, словно достигла предела удивления на сегодня. Наверное, птица врезалась в окно, подумал он. Несмотря на произведённый эффект, ему почему-то стало не по себе.
– Лидочка, у нас ведь сегодня больше никого? – спросил Серёжа, запирая дверь в кабинет.
– Нет, Сергей Валерьевич, – ответила миниатюрная блондинка в юбке-карандаше и огромных очках.
– Зачем же так официально, – сказал он, приобняв девушку и чмокнув в мягкую тёплую щёку.
– Ой, Сергей Валерьевич, ну что вы! – сказала Лидочка, делая вид, что пытается вывернуться из объятий.
– Не забудь подготовить досье на завтрашних.
За закрытой дверью кабинета зажглась свеча.
***
Быть волшебником в двадцать первом веке очень просто. Одного вашего телефонного номера достаточно для того, чтобы за час собрать досье, которому в прошлом веке позавидовали бы спецслужбы. Люди очень охотно рассказывают о себе, и не стал бы этим пользоваться только дурак. Однако, нельзя полагаться лишь на технологии. Нужно уметь читать людей по старинке – то, как человек движется, как говорит, как одевается – люди буквально кричат о том, кто они.
Но и без этого творить магию проще простого. «Чёрная радуга». Главное – общее впечатление. Дружелюбный, но временами замкнутый. Добродушный, но иногда гневается. Ненавидел кого-то, но при этом и любил. У каждого человека есть проблемы, каждый ненавидит кого-то. Тень прошлого. Если человек умеет читать других, то потому, что освоил это в детстве, когда пытался опередить нечто, что терзало его.
Серёжа сидел в дорогом кафе и оценивающе разглядывал свою очередную жертву. На этот раз он намеревался получить не деньги, а любовь. Ну, или то, что казалось ему любовью. Он давно перестал воспринимать людей иначе, как источник полезных для него ресурсов. Так что это была за девушка? Ну, слишком просто. Бледная кожа, кислотные волосы, мешковатая одежда. Разговоры про Дэвида Линча, про Уэльбека, про Уэса Андерсона. И ни слова про родную Рязань.
Серёжа пересказал ей какую-то статью про метамодерн, которую прочитал накануне. Глаза девочки загорелись нездоровым, под цвет волос, светом. «Готова», подумал он. Играть в «московского интеллектуала» ему нравилось. Минимальные усилия, максимальный результат. Произвести впечатление на провинциальную дурочку с претензией бывает даже слишком просто, и иногда Серёже казалось, что это даже как-то неспортивно. Девочка закусила губу. Серёжа подмигнул ей и направился к туалету.
Он закрыл щеколду и стал ждать условного стука. На двери висело маленькое круглое зеркало. Серёжа стал рассматривать своё лицо. А что, хорош! Стоп, что это? Изображение зарябило, и вместо себя Серёжа увидел серый череп, обтянутый кожей. Не думая о том, что делает, он ударил зеркало. Сквозь сетку трещин на него смотрели тысячи фрактальных Сергеев. «Переутомился, наверное», подумал он.
Девушка всё не шла. Серёжа решил справить нужду и повернулся к унитазу – и тут же прижался спиной к двери. Из бачка, словно змея из короба индуса, поднималась серая струйка, с каждым мгновением растущая. Серёжа нажал кнопку слива.
– Что творишь, нечестивец?! – раздался глухой голос за миг до того, как струю засосало в бачок.
Серёжа дрожащими руками нащупал щеколду, сдвинул её и выбежал из кабинки. Пробежав мимо девицы, чьи глаза выражали смесь укора, недоумения и сожаления, он вырвался на улицу и закурил. Через несколько мгновений струйка дыма начала формировать лицо. Серёжа бросил сигарету и начал топтать её так, что со стороны казалось, словно он отплясывает жигу.
Он огляделся, и взгляд его остановился на гладкой поверхности стекла, заковавшей его отражение. Рядом с своей фигурой в эрзац-зеркале он увидел серого человека в одежде, которую не носили вот уже несколько веков. Серёжа посмотрел через плечо и увидел облако, которое с каждой секундой становилось всё плотнее. Он побежал.
Достав телефон, Серёжа на бегу принялся заказывать такси. До Малой Бронной бежать минуты две, как раз и машина подоспеет – подсчитывал он. Люди, просачивающиеся на улицы из офисов к концу дня, провожали Серёжу недовольными возгласами и проклятьями разной степени тяжести.
– Поехали, поехали, поехали! – затараторил он, едва захлопнулась дверь такси.
– Едем же, ну, – примирительным тоном отвечал таксист, на улыбающемся лице которого словно застыло жаркое солнце центральной Азии.
Серёжа хотел было огрызнуться, но передумал. Ему удалось уйти, и это самое главное. Или не удалось? Серёжа с прилежанием отличника старался не смотреть на поверхности, которые способны были хоть сколько-нибудь отражать образы. В такси ему удалось наконец закрыть глаза. Он вздохнул.
– Ну и дурной же ты, – раздался голос в салоне.
– Ты что сказал сейчас? – процедил Сержа. И что эта обслуга себе позволяет?
– А? Молчу, начальник, – ответил водитель.
– Вот и молчи.
– Ещё и старших не уважаешь… – вновь произнёс кто-то. Что за голос? Говорит без акцента, это явно сказал не водитель. Серёжа не хотел открывать глаза, потому что в точности знал, что сейчас увидит. Однако, он знал, что попытки отсрочить неизбежное никогда ничем хорошим не заканчиваются. И потому открыл глаза.
– Ааа, останови, останови! – закричал он, когда увидел, кто сидит с ним в машине. Справа от него на заднем кресле, раскинув ноги, сидел бледный небритый мужчина в средневековой одежде.
– Да ты что, начальник, почти приехали же.
– Останови машину, немедленно! – сказал Серёжа, кидая в водителя мятую купюру.
– Ну, останови так останови, – сказал водитель. – А кидать необязательно, мог бы и в руку дать, да?
Но Серёжа его уже не слушал. Он бежал вдоль краснопресненской набережной, а за ним, зависнув над землёй, планировала сероватая фигура, с каждым мигом приобретающая всё больше красок. Добежав до парка, Серёжа без сил рухнул на лавку. Да, дыхалка уже не та – не стоило забрасывать спорт. Рядом с ним на лавку спланировал, словно засохший листок, его преследователь. Серёжа хотел было испугаться и убежать, но силы, потребные для этого, куда-то подевались. Он оценивающе посмотрел на своего соседа, после чего закурил.
– Что убегал? – просипел незнакомец.
«А что догонял?» – пронеслось в голове у Серёжки. Вместо ответа он задрал голову и выпустил в небо клуб едкого кучерявого дыма.
– Вот все вы так.
– Как так? – спросил Серёжа.
– Сначала зовёте, зовёте, а стоит появиться – голову в кусты.
– Не звал я тебя… Дружище, – настороженно сказал Серёжа.
– Ну как же не звал? Ты прочитал формулу призыва, возжёг фимиам…
– Ты что-то путаешь. Никаких формул я не читал.
– Обвиняешь меня во лжи?
Серёжа напрягся. Не стоит злить этого сумасшедшего – мало ли, что он выкинет? Хотя, кто из них двоих сумасшедший? Это только предстоит выяснить. В конце концов, это он только что убегал через полгорода от странной тени, которая материализовалась в нелепо одетого мужчину средних лет. По привычке он попытался «прочитать» незнакомца, но с удивлением обнаружил, что не видит в нём ровным счётом ничего, кроме одежды, которая, впрочем, была настолько странной, что не давала ровным счётом никакой информации.
– Ну, давай, загадывай.
– Простите?
– Грубиян, клеветник, да ещё и идиот. Да, низко в нынешние дни опустилось ведовское дело.
Серёжа хотел было осадить зарвавшегося незнакомца – пусть это и призрак, но так разговаривать с собой он никому не позволял. С другой стороны, это, всё-таки, был призрак, а потому Серёжа решил не нагнетать события раньше времени. Кроме того, он вспомнил то странное чувство, которое возникло у него после сегодняшней работы, когда он читал латинский текст из книги.
– Честно говоря, я не совсем понимаю, что сейчас происходит. Не могли бы вы немного прояснить ситуацию?
– О, Гермес Триждывеличайший, ну почему мне приходится иметь дело с лишёнными разума? Неужели ты так испытываешь меня? Ну, смертный, коль скоро ты повелел, я исполню твою волю.
«Интересно. Исполнит волю», подумал Серёжа, и сразу поставил эксперимент:
– И не оскорбляй меня. Пожалуйста.
– Как скажете, о владыка, премудрейший из премудрых, добрейший из благодетельных, – ответил незнакомец, даже не пытаясь скрыть сарказм в голосе.
– Так кто ты такой?
– Можете называть меня Ди, о владетельный из владетельнейших. Конечно, вы призвали меня, однако при этом не знаете, кто я такой. Наверняка всё это – часть вашего грандиозного замысла, о мудрейший. Я явился по вашему зову, и готов исполнить любое ваше пожелания.
– Типа, как джин что ли?
– Нет, о мудрейший, не как джин. Всё-таки я исполняю одно желание, а не три.
– И что же, на этом различия между вами заканчиваются? – спросил Серёжа, подражая ироничному тону незнакомца.
– Ваша мудрость не знает границ. Нет, это не единственное различие между нами. Я могу исполнить лишь то, чего вы хотите всем своим сердцем. И взамен я заберу что-то равноценное, что-то, дорогое для вас.
Конечно же, подвох – как же без этого? Серёжа читал достаточно книг по оккультизму, магии и эзотерике, чтобы знать, что магические сделки никогда ничем хорошим не заканчиваются. Впрочем, ни в какие магические сделки он не верил – до этого самого момента. Да и даже после этого разговора он не был до конца уверен, что всё происходящее – не плод его воображения. На всякий случай он ущипнул себя.
– О, старый приём, как мне это знакомо, – пробормотал незнакомец. – Нет, я вовсе не кажусь вам.
– Плод моего воображения мог сказать бы то же самое.
– Как вы остроумны, о многомудрый!
– Ну что же, э, пока я думаю над, э, желанием, можешь пока заниматься своими делами, – сказал Серёжа в попытке избавиться от призрака.
– У меня нет никаких дел в этом мире. Пока желание не исполнено, я должен всюду следовать за призвавшим меня.
У Серёжи в голове начал складываться определённый план. Во-первых, нельзя ничего загадывать – наверняка в обмен дух потребует душу или вроде того. Не то, чтобы он особо дорожил своей душой, но и рисковать лишний раз без особого повода желания у него тоже не было. Во-вторых, стоит пообщаться с каким-нибудь специалистом в области духов. Если есть духи – значит, и специалисты должны иметься. В-третьих, надо как-то отделаться от этого средневекового юмориста, хотя бы на время.
Эту часть плана, самую простую, как ему казалось, Серёжа собирался реализовать в ближайшее время.
– Ди, я отправляюсь домой. Я тут недалеко живу. Касательно желания – мне надо подумать, ничего?
– Как скажете.
План был прост. Конечно же, консьерж в башне, в которой жил Серёжа, никак не пропустит странного человека, напоминающего аниматора из диснеевского парка, если он, Серёжа, не скажет, что этот самый человек – его гость. А он не скажет. Пусть там разбираются, как хотят. Ди ухмыльнулся, будто услышав мысли Серёжи.
Пройдя через турникет и сделав несколько шагов, Серёжа, улыбаясь, обернулся и приготовился развести плечами – мол, извини, дружище, так вышло – и увидел, как Ди просачивается через заграждение.
– Чёрт побери! – громко выругался Серёжа, привлекая внимание людей из фойе.
«Ди, наверное, прав. Я и в самом деле идиот. Как я мог думать, что исполняющий желания дух (это, кстати, если он не соврал) не сможет пройти через турникет? Какая-то детская глупая наивность», ругал себя Серёжа.
***
– Так вот, чем ты занимаешься, – сказал Ди.
«Заткнись, заткнись, заткнись!» – твердил про себя Серёжа.
– Сейчас мы… Э… – сказал он, стараясь собраться с мыслями.
– Магистр Елизар, с вами всё хорошо? – спросила женщина лет сорока с рыхлыми руками.
– Понимаете, здесь, рядом с вами, находится некий сгусток энергии, и…
– Сгусток, значит? – перебил Серёжу Ди.
– Да, так о чём я? Этот сгусток НЕГАТИВНОЙ, – Серёжа сделал короткую паузу и злобно посмотрел на Ди, – энергии, он прямо сейчас, в этой комнате. От него все ваши беды. Я вижу, как от него тянутся нити, потоки, да, да, это венец безбрачия, я его ни с чем не спутаю.
– Ох, как знала, как знала, – сказала женщина, взмахивая руками.
– Сергей… Или мне называть тебя Елизаром? Ты же сам видишь, причина, по которой она одна – её скверный характер, ненависть к мужчинам и её престарелая мамаша, за которой она ухаживает…
– Заткнись, чёрт тебя побери! – прервал Серёжа тираду Ди.
– Что вы такое говорите?
– Это я не вам. Так вот, э… Этот венец…
– Венец безбрачия? Что за вздор! Ты просто дуришь людей, даром что сам – дурак.
– Так, ну всё! Я так больше не могу! Елена Карповна, мои извинения, сегодня слишком сильны возмущения энергий, давайте как-нибудь в другой раз.
– А как же мой венец?!
– Запишитесь у Лидочки, – бросил он, выбегая из кабинета.
– Сергей Валерьевич, куда вы? – крикнула Лидочка вслед Серёже, когда он промчался мимо неё к выходу.
– Лидочка, а кто такой Сергей Валерьевич? – полушёпотом спросила Елена Карповна, выглядывая из приоткрытой двери кабинета.
***
– Ну всё, недолго тебе осталось! – сказал Серёжа, держа у уха телефон и глядя на Ди. Трюк с телефоном он начал использовать после того, как во время перебранки с духом таксист, что вёз его на работу, чуть не высадил болтливого пассажира. Сейчас же, сидя в машине, он изредка поглядывал на водителя через зеркало заднего вида – на этот раз разговор с Ди не вызывал у таксиста никаких подозрений.
– Вы уже готовы загадать желание?
– Что-то ты какой-то слишком вежливый стал, Ди.
– Что поделать – воспитание. Впрочем, вы, наверное, не знаете, что это такое.
– Знаешь, Ди, я вот желаю, чтобы ты помолчал.
– Мудрое желание, господин. Однако, вы не желаете этого всем сердцем, всем своим естеством.
– Тебе-то откуда знать?
– Мне по долгу службы положено.
– Ладно-ладно, недолго тебе осталось.
– То есть ты уже знаешь, что хочешь пожелать?
– Типа того, – сказал Серёжа, усмехнувшись.
***
Небольшая приёмная, в которой сидел Серёжа, напомнила ему его собственную, вплоть до некоторых деталей.
– Чёрный маг Турлост скоро примет вас, – сказала ему миниатюрная брюнетка в юбке-карандаше и огромных очках.
Серёжа кивнул, поражаясь про себя тому, насколько секретарша тёмного мага была похожа на его Лидочку.
– Я – великий чёрный маг Турлост, – сказал человек в странной чёрной одежде с густо подведёнными глазами.
Серёжа развалился на кресле и окинул взглядом кабинет. Чёрные шторки почти такие же. И фолиант на столе – наверное, в одном месте заказывали. И всё-таки он решил попробовать, раз уж пришёл.
– У меня тут, эээ, одна проблемка.
– Конечно, конечно. Я вижу.
– Видите? Правда? – воскликнул Серёжа, поворачиваясь к Ди, который сложил руки на груди и приподнял бровь.
– Конечно. Твоя аура, она…
– Видите, призвавший. Ваша аура. Я ведь знал, что с ней что-то не так, – заговорил Ди одновременно с чёрным магом.
– Ну всё, достаточно, – сказал Серёжа.
– Что за наглость? Да ты знаешь, что будет, если не прочистить твои энергетические протоки прямо сейчас?! – воскликнул Турлост, размахивая руками.
– Ага, догадываюсь, – сказал Серёжа, направляясь к выходу.
– За сеанс вам всё равно заплатить придётся! – бросил ему в след Турлост.
***
– Ох, я чувствую, чувствую, как начинаю испаряться. Кажется, я немного побледнел, вы не находите? – сказал Ди Серёже, который курил, сидя на лавочке.
– Ты раньше времени не радуйся, засранец, – ответил Серёжа. – А ты чего уставился, дед? Не с тобой говорят, – бросил он зазевавшемуся прохожему, которого удивил разговор Серёжи без собеседника.
– Ну зачем же так грубо…
– Не твоё собачье дело.
– Я ведь и обидеться могу.
– А ты не обижайся, – рассмеялся Серёжа.
Они объехали ещё несколько мест. Съездили даже куда-то в Новую Москву, к бабке, к которой, как говорят, наведываются некоторые члены правительства. Раньше она жила на Алтае, но какой-то чиновник подсуетился и переселил её поближе. Вся Россия стекается в Москву – ужас! С каждым новым визитом Ди становился всё более едким.
Серёжа сидел на качелях, одиноко расположившихся в тени сорокоэтажного дома – одного из тех, которые застройщики массово возводят в Подмосковье, ругая на чём свет стоит пожарные нормы, которые не позволяют возводить стоэтажные бетонные кенотафы.
– Ну что, как вам ваши коллеги?
– Не коллеги они мне, – сказал Серёжа.
– Ну и в чём же разница между вами?
– Я не даю людям ложных надежд.
– Да ладно.
– Ну, то есть, даю, но… Знаешь, есть такая категория клиентов. Они приходят, ну, не из-за ерунды, типа сглаза там, порчи, приворота и прочего. Такие могут ходить хоть каждый день. И делают это от лени, от глупости. За такое и наказать не грех. А есть люди, которых приводит отчаяние. Они готовы платить любые деньги. И большинство, знаешь, большинство пользуется этим. Пользуется уязвимым состоянием.
– А ты, значит, не такой.
– Я никогда не принимаю тех, кто приходит ко мне за исцелением. Даже если речь идёт о какой-то незначительной болезни. Я, знаешь, как-никак, врач по образованию.
– И что, клятва Хиппократа не даёт разгуляться?
– Во-первых, есть клятва российского врача. Во-вторых, когда мы зачитывали её при выпуске, я скрестил пальцы, значит, клятва недействительна. А в-третьих, это просто не по-людски, так поступать.
– Благородно, благородно. Так же благородно, как выманивать у людей последние денежки, да. Понимаю. Как это называется в вашу эпоху? Бизнес. Бизнес есть бизнес.
– Человек должен иметь свой кусок хлеба.
– Ваши доходы позволяют приобрести очень много хлеба. Я тут пролетал мимо одного магазина. Видел там батон, «Красная цена». Он стоит * рублей. Получается, если взять всё ваше состояние, можно приобрести…
– Ты разве не слышал, что считать чужие деньги неприлично? К тому же, ты вообще пробовал этот хлеб?
– Ну, если взять зерновой хлеб из той пекарни, в которой покупает его ваша помощница…
– Довольно! Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего на свете?
– Чего же? – внезапно оживился Ди.
– Больше всего на свете я бы хотел сейчас сходить в туалет. Понимаешь, я хожу по большому только дома. А здесь, ну, до дома ехать как минимум час.
– А что это там? – сказал Ди, указывая куда-то за спину Серёже. Тот обернулся, и увидел блестящую, цвета голубого опала, туалетную кабину, стоящую посреди сквера.
– Неплохо, но я ведь только что сказал: общественными туалетами я не пользуюсь! Не пользуюсь, ясно тебе? Мало ли, кто там был до меня? Ты вообще представляешь, сколько бактерий, сколько вирусов живёт в общественных туалетах?
– Бактерий? Вирусов?
– Ну, знаешь, такие маленькие штуки, которые вызывают болезни.
– Вы про младших духов?
– Ну типа. Короче говоря, в эту штуку я ни за что не пойду.
– Говорят, терпеть вредно.
– Мало ли, что говорят. И вообще, люди стали людьми только от того, что научились терпеть. Это отличает нас от животных.
– Я всегда полагал, что от животных нас – то есть, простите, вас – отличает наличие души. Я вот тут и сам…
– Ага. Это всё очень интересно. Только вот этой штукой я пользоваться не буду.
– Чувствуете ли вы что-то?
– Что именно? Чувствую, что сейчас обосрусь.
– Я про эти… Бактерии и вирусы. Вы чувствуете их рядом с отхожим местом?
Серёжа принюхался. В самом деле – ничем не пахло. Крайне удивительно для общественного туалета. Он присмотрелся повнимательнее. Вместо извилистых царапин на пластике, которые должны были бы сеточкой покрывать пластик, перед ним была новенькая – будто только с завода – панель. Присмотревшись, Серёжа увидел слой тонкой плёнки, которую бывает так приятно отдирать с новых вещей.
Он подошёл и с недоверием приоткрыл дверь. Внутри лёгкий запах розового освежителя воздуха смешивался с ароматом стерильности, который запомнился Серёже с институтских времён. «А, к чёрту», подумал он. И зашёл.
Для тех, кто знаком с современной американской прозой, не секрет, что авторы этой страны любят смаковать сцены, связанные с отправлением естественных потребностей человека. В российской литературной традиции нечто подобное воспринимается, скорее, как проявление дешёвого маргинального эпатажа, которому некоторые наивные люди пытаются набивать цену.
Так или иначе, Серёжа вышел из кабинки, и столкнулся лицом к лицу с широко улыбающимся Ди.
– Чувствуете ли вы облегчение?
– Тебе не кажется, что ты несколько переходишь рамки приличия?
– Ах, можете не отвечать, я всё вижу и так. Ну, что же, пришла пора расплатиться по счетам!
– Ты это о чём сейчас?
– Ну как же, я ведь только что исполнил самое заветное ваше желание, то, чего вы жаждали всем сердцем.
Серёжа нащупал в кармане крест и начал про себя читать «Отче наш». Ди поднял руку и потянулся к нему. Серёжа сделал шаг назад – и упёрся в кабинку.
– Куда же ты? Час расплаты настал, тебе не убежать.
Убежать? А это идея! Выкрикивая отрывки из молитвы, Серёжа побежал. Одинокие собаки, выгуливающие своих бледных от гиподинамии хозяев, чинные мамаши с бесчинствующими колясками, работяги, после тяжёлого дня стекающиеся к красно-белым оазисам – он лавировал между потоками людей, стараясь улизнуть.
– Куда прёшь, скотина?
– Совесть поимей!
– Ребёнка чуть не сшиб, сволочь!
Серёжу мало интересовало мнение окружающих. Забежав в какой-то переулок, он прислонился к стене и попытался отдышаться. Серёжа увидел, как противоположная стена, на которой чёрным баллоном кто-то написал слово ХУN, где «И» была интеллигентски заменена на латинскую эн, задрожала. Через мгновение прямиком из У выплыл Ди.
– Сигарету, – сказал он сухо.
Серёжа похлопал по карманам, достал помятую пачку.
– У меня последняя, – сказал он, откидывая крышку.
– Сигарету! – повторил Ди. На этот раз в его голосе послышались нотки, которые несколько лет назад добавляли в электронную музыку. Серёжа решил не спорить и протянул белую палочку.
– Так ты куришь?
– Конечно же нет. Я ведь мёртв.
– Тогда зачем тебе сигарета?
– Час расплаты. Я же говорил. Ты так глуп. Меня поражает, как ты сумел дожить до этого момента.
– На ты теперь, да? Погоди, сигарета? Расплата?
– Плата соразмерна желанию. Ты что, не читал Изумрудную скрижаль?
Серёжа не читал, но решил поддержать разговор:
– А, ну да, точно. Так за моё желание – справить нужду – ты берёшь всего лишь сигарету?
– Это ведь последняя. Ты сам сказал.
– Ха! А я-то думал, ты заберёшь мою душу или вроде того.
– Я не какой-то дешёвый ярморочный фокусник. В отличии от…
Ди не договорил – вместо этого он распался на множество разноцветных звёздочек. «Словно заставка в детской передаче» – подумалось Серёже. И что? Вот так вот просто? Нет, нервы, конечно, этот засранец знатно потрепал. Нервы, нервы, покурить бы сейчас. Ах, чёрт, он ведь забрал последнюю. Серёжа вышел из переулка и, словно насекомое, летящее к ночному костру, пошёл в сторону светящейся кислотным зелёным цветом надписи «ПРОДУКТЫ».
***
– Лидочка, дорогая, возьми эту книгу, и уничтожь её. Разорви, сожги, утопи – словом, чтобы ни следа от неё не осталось, – сказал Серёжа, вынося из кабинета толстую книгу, занимавшую до этого центральное место в композиции его стола.
– Как же так, Сергей Валерьевич? Такие деньги ведь были уплачены!
– Лидочка, всё ты о деньгах… Ты о людях, о людях подумай! – сказал Серёжа, кладя книгу на стол секретарши.
– О каких людях? – спросила она за мгновение до того, как Серёжа зашёл в свой кабинет и захлопнул дверь.
День прошёл как нельзя лучше. Магистр Елизар снял три порчи, два сглаза, наложил несколько особо редких заговоров, распутал энергетические потоки, перед которыми наверняка спасовал бы сам чёрный маг Турлост. Серёжа с трудом сдерживал улыбку во время сеансов чёрной и не очень магии без полного её разоблачения, и дело было не только в рекордной сумме, которую ему удалось заработать честным трудом. Он поражался тому, как ловко ему удалось расправиться с Ди. Серёжа раз за разом прокручивал в голове произошедшее, и уже успел убедить себя, что чудесное избавление, настигшее его, было не результатом случайного стечения обстоятельств, но плодом его, магистра, гения.
В дверь постучали.
– Простите, можно?
Серёжа напрягся. Слишком скромный голос. Слишком поникший.
– Заходите, – сказал он.
Женщина – почти все клиенты магистра Елизара почему-то были женщинами – была одета слишком скромно в сравнении с прочими посетителями, что ещё больше насторожило Серёжу. Её лицо цветом напоминало бриллиантового жука. В руках она держала прозрачный файл с бумагами и фотографиями. «Я точно уволю эту дуру», подумал Серёжа. «Сказал же ей, не записывать таких!»
– Простите, я знаю, что вы не берётесь за лечение, мне сказала ваша секретарша. Я записалась на снятие порчи, – сказала она, будто читая мысли Серёжи. – Понимаете, вы – моя последняя надежда. Моя подруга вас так рекомендовала! Понимаете, мой Сашенька… – сказала она, кладя на стол файл с бумагами и подталкивая к Серёже.
Он остановил бумаги рукой и попытался подвинуть в сторону женщины. Она, в свою очередь, не собиралась так просто сдаваться, и взялась толкать файл двумя руками. После недолгой борьбы папка оказалась у Серёжи. Невольно он опустил глаза и посмотрел на бумаги. Фотография лысого, как излюбленная ведьмами гора, улыбающегося мальчугана лет девяти. Какие-то медицинские записи. «Четвёртая стадия … в связи с … признана неоперабельной … негативная динамика». Серёжа поднял голову и решительно оттолкнул папку.
– Я ничем не могу вам помочь. Обратитесь к врачу.
– Думаете, я не обращалась?! Я же не полная дура. Врачи ничем не могут помочь моему Сашеньке. Ему осталось недолго. Нам может помочь только чудо, понимаете? Только чудо.
– Боюсь, вы обратились не по адресу.
– Но как же? Вы ведь магистр Елизар, занимаетесь всеми видами магии. Дело в деньгах, да? Я заплачу, сколько нужно! Я достану любые деньги, только прошу, помогите, помогите моему сыну!
Серёжа закусил губу.
– Понимаете, я… – сказал он, прервавшись на полуслове. Женщина посмотрела ему в глаза и, наверное, поняла всё то, что он хотел ей сказать, но не мог. Она заплакала. Серёжа подошёл к ней и обнял её. Всхлипывания сменились рыданиями.
– И-и-и что, он умрёт, даа? – сказала она, сдерживая рыдания.
– Я не знаю, – сказал Серёжа севшим голосом.
Серёжа сидел за столом, обхватив голову руками. Ну почему, почему они продолжают преследовать его? Чёрт, он ведь потому и бросил медицину – по крайней мере, это была одна из причин. Он не выносил страданий людей, которым ничем не мог помочь. А любой студент-медик довольно быстро убеждается, что в большинстве сколько-нибудь серьёзных случаев помочь медицина не в состоянии, несмотря на весь кажущийся прогресс. Разве что облегчить страдания – или продлить агонию. Если бы пятнадцатилетний юнец, которым он был когда-то, встретил бы сегодняшнего Серёжу, он и руки бы не подал ему. Циничный мошенник, который наживается на глупости недалёких обывателей – неужели таким он мечтал стать в детстве? Во что превратила жизнь пацана-идеалиста, который мечтал помогать людям?
Серёжа увидел бумажный квадратик, лежащий у ножки стола. Он поднял его и перевернул – это была фотография того самого мальчика, Саши. Если бы только он в самом деле владел магией…
Серёжа вскочил на ноги. Ну конечно же, книга! Он бросился в приёмную.
– Лидочка! Книга! Где она? Быстро давай её!
– Книга? Сергей Валерьевич, вы же сказали уничтожить её.
– Ну, сказал. А теперь вот передумал. Давай сюда.
– Ой, Сергей Валерьевич, обещайте, что не будете ругаться!
– Почему я должен ругаться, Лидочка?
– Понимаете, в обеденный перерыв я…
Всё было кончено. «Какой же я идиот!», думал Серёжа. «Я просто взял и просрал – буквально – своё желание. Да что там желание – я и жизнь свою просрал. Стал каким-то клоуном. Этот костюм, этот идиотский макияж…» Он начал срывать с себя медальоны и топтать их.
– Сергей Валерьевич, что вы делаете? С вами всё хорошо?
– Со мной всё замечательно! Просто замечательно! Отлично! Охуитительно всё со мной! –сказал Серёжа и рассмеялся.
– Это вы из-за книги? Так я…
– Книги-хуиги!
Серёжа продолжал хохотать, словно заводная игрушка.
– Сергей Валерьевич, насчёт книги – у меня остались контакты человека, который её изготовил, – сказала Лидочка, когда Серёжа утих.
– Что? Какие контакты?
– Ну, того мастера, который изготовил книгу.
– Так что же ты сразу не сказала? Быстро давай сюда!
***
До Речного вокзала Серёжа доехал на метро. Он очень давно не передвигался иначе, чем на такси, однако в шесть вечера машины в Москве имеют обыкновение набиваться в артерии московских улиц и застревать там, словно холестериновые бляшки в теле старика. А времени терять он не хотел. Голос в телефоне объяснил ему, что на компьютере в мастерской, может быть, остались файлы, а, может, и не остались, и что, может быть, если он успеет до семи, в офисе ещё кто-то будет.
Мужчина с пивным животом и мешками под глазами, которые напоминали маленьких братьев-близнецов, состоящих с этим самым животом в близком родстве, поначалу не хотел пускать Серёжу, но Муравьёв-Апостол, гордо позирующий на фоне набережной в Хабаровске, сумел переубедить его. Через полчаса, наполненных руганью и несколькими мостами через реку Амур, обнаружилось, что текста той книги, которая нужна была Серёже, на компьютере нет.
Серёжа вышел на улицу и достал из кармана пачку сигарет. Последняя. Опять. Он покрутил сигарету в руке, легонько похрустывая табаком. Ну вот и всё. Какой в этом вообще во всём смысл? Он взял и смыл в унитаз своё желание. Смыл в унитаз мечту стать врачом, стремление помогать людям. На лице у Серёжи появилась гримаса отвращения. Он сплюнул на землю, задев при этом свой ботинок, и выругался. Как там было? Summa Stultitae. Вот это точно про него. Прав был Ди – такого дурака, как он, надо поискать. Серёжа щёлкнул зажигалкой.
Облако дыма, который приятно обжёг горло, вырываясь из лёгких в московский вечер, начало увеличиваться. Серёжа, собравшийся было сделать следующую затяжку, остановил руку, не донеся сигарету до рта. Облако постепенно начало принимать форму человека.
– Ди! Ди, неужели это ты!
– А ты кого ожидал увидеть? Дух своего покойного предка, явившегося тебе на помощь в трудную минуту? – ответило облако, почти окончательно превратившееся в Ди.
– Я, э, я же, ну, не произносил заклинание. Как? Как ты появился? Ты же выполнил моё желание. И получил плату. Ты ведь сам сказал, что уходишь в свой мир.
– С кем я разговариваю? С Сергеем? Или, может быть, с магистром Елизаром? Я смотрю, ты стал большим экспертом в области магии.
– Ди, знаешь, как бы то ни было, я очень рад тебя видеть!
– Удивительно. Совсем недавно ты всеми силами старался от меня отделаться. Знаешь, я ведь почти обиделся.
– Не думал, что твои чувства задеть так просто.
– Так ты ещё и магистр… Юмора, – сказал Ди, скрещивая руки, выпячивая губы и хмурясь. Успевший набраться красок, он начал медленно становиться прозрачным.
– Эй, ну ты чего? Прости, я не хотел тебя обидеть. Знаешь, я очень рад тому, что ты появился. Я хочу…
– Я знаю, чего ты хочешь.
– И? Ты сможешь сделать это?
– Разумеется. Но понадобится плата. И на этот раз сигаретой ты не отделаешься.
– Я готов.
***
– Это обязательно? – спросил Серёжа, разжигая камин. – Может, есть какой-то другой способ?
– Плата должна быть соразмерна дару.
– Как насчёт того, чтобы взять мою душу? У вас наверняка этот товар всегда в цене.
– Дарую тебе совет. За него плату брать не буду. Не стоит предлагать сущностям свою душу, даже в шутку.
– Эх. И дёрнул же меня чёрт ввязаться в это, – сказал Серёжа, подходя к сейфу и набирая комбинацию. – Может быть, мне это нафиг не нужно.
– Я могу исполнять только то, чего человек желает всем сердцем. Если бы тебе это не было нужно, я бы…
– Да знаю я, знаю. Не начинай, а? Не трави душу, – сказал Серёжа, раскладывая у камина пачки с деньгами.
– Начинай.
– В тот раз ты взял у меня плату после того, как исполнил желание.
– Ты не веришь мне?
– Я…
– Знаешь, я могу просто уйти. Останемся при своих.
– А, чёрт бы тебя побрал, – сказал Серёжа, кладя пачку в камин.
Когда последняя упаковка истлела, он сказал:
– Ты хоть знаешь, сколько здесь было денег? Я ведь почти накопил на квартиру в Москва Сити. Уже даже мебель выбрал. Ты чудовище!
– Ничего не забыл?
– Ты чёртов засранец, я ненавижу тебя! – сказал Серёжа, поднимая половицу и доставая оттуда ещё несколько пачек.
Когда и они истлели в благодарном огне, облизнувшемся, словно щенок, получивший горсть корма, лицо Серёжи, до этого искажённого гримасой, сочетающей в себе гнев и печаль, разгладилось, стало умиротворённым, отрешённым.
– Всё.
– Что всё?
– Исполнено.
Серёжа кивнул и рухнул в кресло.
– Что ты чувствуешь?
– Я… Я не знаю. Деньги… Я думал, в них есть какой-то смысл. И вот теперь их нет. А я столько сделал, чтобы их заработать. Но я чувствую себя… Лучше. Не знаю. Всё стало как-то более правильно. Знаешь, я ведь никогда не чувствовал удовлетворения от того, чем я занимался. Я не чувствовал себя, не знаю, как сказать – соответствующим себе, что ли. Я был не на своём месте. До этого момента.
– И что ты будешь делать?
***
– Девушка, я же уже сказала, Сер… Магистр Елизар не занимается вопросами, связанными со здоровьем! – сказала Лидочка, держа за плечи женщину, рвущуюся к двери, ведущей в кабинет.
– Да вы не поняли, я не за помощью! Я поблагодарить хочу! Сашенька-то мой, Сашенька! – сказала женщина, держащая за руку розовощёкого парнишку.
– Поблагодарить?
– Ну а как же? Сашенька-то мой, у нас обследование было назначено, на следующий день после визита к магистру Елизару. И доктор нам сказал, что никакой опухоли у Сашеньки больше нет! Будто по волшебству! Говорит, мол, невероятно – но это случилось! А магистр, ой, такой скромный, такой скромный, говорил ещё, что никак помочь не может, руками разводил. И денег даже не взял! Ты уж пусти меня, доченька, я ведь отблагодарить, от чистого сердца! Вот я огурчики принесла, помидорчики, грибочки, всё домашнее, это наша бабушка делает, да, Сашенька? – сказала женщина, выставляя на стол секретарши стеклянные банки с соленьями, словно гостья на Поле Чудес.
– Знаете, в любом случае, Сергей Валерьевич, ой, то есть магистр Елизар, уже неделю не появляется на работе, и на звонки не отвечает.
– Ой, батюшки, как это?
– Не знаю даже, что и делать. Я к нему домой ездила – его тоже нет.
***
– А чем до этого занимались?
– Фрилансом, – ответил Серёжа на вопрос пухлой женщины лет сорока с собранными в пучок светлыми волосами. Они сидели в просторном кабинете, на стенах которого висели грамоты, дипломы, благодарности, сертификаты и прочие знаки достоинства, которыми обычно украшает стену боевой славы любой среднерусский чиновник.
– А не убежите от нас? Небось к такой работе не привыкли.
– Не убегу.
– Ну ладно. Людей у нас всегда не хватает, так что возьму вас. Но с испытательным сроком! Работа у нас напряжённая, не каждому подойдёт. Тогда идите в триста первый, это в соседнем крыле. Там спросите Алису, Алису Романовну, она вам покажет всё.
– Спасибо.
Серёжа шёл по больнице и вдыхал знакомый запах, который возвращал его в то время, когда он был молодым, наивным студентом, которых хотел спасать людей. На его лице играла глуповатая, мечтательная улыбка. Он подошёл к триста первому кабинету и собирался было постучать, как дверь открылась, и на него налетела рыжая, словно спелая хурма, девушка в накрахмаленном халате.
– Мужчина, вы что встали? Пропустите! Тут людям работать надо! – сказала она, взмахивая руками.
– Я Алису Романовну ищу.
– Нашли. Чего хотели?
– Я от Аллы Борисовны.
– А, так это вы к нам, на скорую? – стали в голосе Алисы поубавилось. – Пойдёмте со мной. Только халат наденьте, сейчас дам вам. Да не стойте столбом! И что вы так улыбаетесь?
Серёжа смотрел на Алису. В её глазах он видел свет, тот самый свет, который, как ему казалось до этого момента, окончательно угас в нём много лет назад.